Книга "Ирландские саги", Сага 2. "Недуг Уладов". Страницы 35 - 37 включительно.
НЕДУГ УЛАДОВ
Один богатый улад жил в горах, в пустынной местности. Крунху, сын Агномана, звали его. Богатство его сильно возросло, и много сыновей было у него. Но жена, мать его детей, умерла. Долгое время он жил, не имея жены.
Однажды, когда он лежал в своем доме, он увидел, как сошла прекрасная юная женщина; дивно хороши были облик, одежда и движения ее. Маха (1) было имя женщины, как говорят люди знающие. Она села на скамью у очага и развела огонь. До самого конца дня оставалась она в доме, никому не говоря ни единого слова. Она достала квашню и решето и стала готовить и прибирать все в доме. Когда наступили сумерки, она, никого не спрашивая, взяла ведро и выдоила коров. Войдя снять в дом, она повернулась вправо, (2) прошла на кухню, распорядилась по хозяйству я затем села на скамью возле Крунху. Когда все ушли спать, она осталась у очага и потом притушила огонь. Затем она повернулась вправо, подошла к Крунху, легла под его плащ и обняла его рукой. Так и зажили они вместе, и она зачала от него. Теперь еще больше возросло его богатство; для нее же было радостью, что он здоров и хорошо обряжен.
В те времена у уладов было в обычае устраивать частые собрания воинов и празднества. На одно из таких празднеств стеклись все улады, мужчины и женщины, кто только мог. (3)
- Я тоже пойду па праздник, как все другие, - сказал Крунху жене.
- Не ходи туда, - сказала она, - чтобы не подвергнуться искушению рассказать о нас. Знай, что нашей совместной жизни конец, если ты кому-нибудь расскажешь о ней. - Я буду молчать на празднике, - отвечал Крунху. Все улады собрались на праздник. Пришел и Крунху вместе с другими. Сборище блистало людьми, конями, одеждами. Были состязания в беге колесниц, в метании копий и выжимании тяжестей. К концу праздника в состязании приняла участие колесница короля, и его кони превзошли всех своим бегом. Тогда собрались все певцы, чтобы восславить короля и королеву, его филидов и друидов, слуг и воинов, а также все собрание.
- Никогда еще, - говорили они, - не видели мы коней, подобных белым коням короля. Поистине нет более быстрых коней по всей Ирландии!
- Моя жена бегает быстрее этих белых коней, - сказал Крунху.
- Схватить этого человека, - воскликнул король, - и нс отпускать до тех пор, пока его жена не явится на состязание!
Его схватили, а король послал людей за женщиной. Она приветствовала посланцев и спросила, зачем они пришли.
- Мы посланы за тобой, - отвечали они, - чтобы ты выкупила своего господина, которого король велел схватить. Ибо он сказал, что ты бегаешь быстрее, чем белые кони короля.
- Плохое дело! - сказала она. - Он не должен был говорить так. Но у меня есть справедливый отвод: я ношу в своем чреве младенца, и уже близок час моего разрешения.
- Нет отвода!-воскликнули посланцы.-Твой муж должен умереть, если ты не придешь.
- Приходится мне согласиться, - сказала она. E она пошла вместе с ними на праздник. Все собрались, чтобы посмотреть на нее.
- Непристойно, - сказала она, - чтобы все так смотрели на меня. Для чего привели меня сюда?
- Чтобы ты состязалась в беге с белыми конями короля, - был ей ответ.
- У меня есть отвод, - сказала она, - близятся мои родовые муки.
- Занесите меч над ее мужем! - воскликнул король. - Дайте мне хоть небольшую отсрочку, пока я разрешусь от бремени. - Нет отсрочки, - сказал король.
- Стыд вам поистине, что даже отсрочки мне не дали, - сказала женщина. - Это покроет вас великим позором. Пускайте же вскачь коней.
Так и было сделано. И к концу бега она оказалась впереди коней. Тут испустила она крик острой боли и разрешилась от бремени. В муках родила она двойню - мальчика Фиару и девочку Фиал.
Когда собравшиеся мужчины услышали крик этой женщины, они почувствовали, что силы в них не больше, чем в женщине, рожающей ребенка.
- Это пятно позора навсегда останется на вас, - сказала им женщина,-за то, что вы подвергли стыду мою честь. Всякий раз как вашему народу придется тяжко, на всех вас, сколько ни есть вас в королевстве, будет нападать болезнь, подобная родовым мукам. И сколько времени женщина мучится родами, столько же будет длиться и ваше страдание: пять дней и четыре ночи, или пять ночей и четыре дня, - и так целых девять поколений.
И это оказалось правдой. Такая напасть тяготела над уладами со времени Крунху до царствования Фергуса сына Домнала.
Книга "Ирландские саги", Сага 3. "Повесть о кабане Мак - Дато". Страницы 38 - 46 включительно.
ПОВЕСТЬ О КАБАНЕ МАК-ДАТО
Был у лагенов знаменитый король по имени Месройда, прозванный Мак - Дато. У него был пес, который охранял весь Лаген; (1) звали его Айльбе, и вся Ирландия была полна славы о нем.
Однажды явились посланцы от Айлиля и Медб просить Мак-Дато, чтобы он уступил им этого пса. И в тот же самый день и час пришли посланцу от Конхобара просить его о том же. Приветствовали и тех и других и провели в замок (2) Мак-Дато.
В те времена было только шесть замков во всей Ирландии. Замок Мак-Дато имел семь ворот, к которым вели семь дорог. Внутри его было семь очагов с семью котлами на них, и в каждом котле варились бычачина и соленая свинина. Всякий, кто приходил по одной из дорог, опускал вилку в котел. Если он попадал с одного удара в кусок мяса, то и съедал его; если же не попадал с первого раза, то не получало ничего. Итак, привели посланцев к ложу Мак-Дато, чтобы они рассказали ему, зачем пришли, до начала пира. Они изложили ему свое дело.
- Мы пришли, - сказали посланцы из Коннахта, - просить у тебя твоего пса для Айлиля и Медб. Ты за него получишь немедленно шесть тысяч дойных коров и колесницу с двумя конями, лучшими, какие есть в Коннахте, и через год - ровно столько же еще.
- И мы пришли, - сказали посланцы из Улада, - просить о том же для Конхобара. Дружба его для тебя значит не меньше. И он готов дать тебе столько же скота и еще столько же через год, да еще свою добрую дружбу в придачу.
Мак-Дато погрузился в великое молчание и провел так много часов, не принимая пищи и питья и только ворочаясь с боку на бок. Наконец жена спросила его:
- Что это за долгий пост? Пища пред тобой, а ты ничего не ешь. Что с тобой? Он не отвечал. Тогда она заговорила снова: - Посетила злая бессонница Мак-Дато в его доме. Совет ему, видно, надобен, Но ни с кем он не заговаривает.
К стене от меня отворачивается Воин геройский, славный подвигами. Тревожится жена разумная, Почему у супруга бессонница. Мак-Дато
Слово мудрое молвил Кримтан Ниа-Найр: Не поверяй своей тайны женщине. Плохо тайна хранится женщиной. Сокровище рабу не вверяется. Жена
Коль жене ты о деле поведаешь, Разве станет хуже от этого? Раз совет самому на ум нейдет, Может статься, она поможет тебе. Мак-Дато
На горе нам пса у Месройды Мак-Дато Пришли сегодня просить для себя. Много падет воинов прекрасных Из-за этого пса, виновника распри.
Если не отдам я Конхобару его, Нападет он на нас неминуемо; Ни скоту моему, ни земле моей Пощады не будет от войска его.
Если ж Айлилю отказать я решусь, Обрушится он на страну мою. Всех настигнет нас Кет, сын Матаха, В пепел обратит дома наши. Жена
Дам я тебе разумный совет. К благу твоему клонится он. Соглашайся пса им обоим отдать, Пусть они меж собой спор боем решат. Мак-Дато
Добрый совет дала ты мне, Он вывел меня из смущения. Не знаю, как пес попал ко мне, - Так и знать не хочу, кто возьмет его. Встал Мак-Дато и встряхнулся.
- Ну, теперь повеселимся с гостями, что пришли к нам. Три дня и три ночи провели посланцы в его доме. После этого он сначала позвал к себе пришедших из Коннахта.
- Я был в большом затруднении и долго колебался, - сказал он им. - Но вот я принял решение. Отдаю моего пса Айлилю и Медб. Пусть приходят они торжественно за ним сами, чтобы увести с собой. Будут им угощение и напитки обильные, и они получат пса. Добро пожаловать!
Довольны остались коннахтские послы этим ответом. Тогда он отправился к пришедшим из Улада и сказал им:
- После долгих колебаний я принял решение отдать пса Конхобару.-Да будет он горд этим? Пусть знатнейшие из уладов приходят за псом. Будут им дары и добрый прием от меня.
Довольны остались уладские послы. Один и тот же день назначил Мак-Дато и уладам и коннахтам, чтобы пришли за псом. И никто не пропустил этого дня. Воины двух королевств Ирландии явились в одно время к воротам замка Мак-Дато. Он сам вышел навстречу и приветствовал их.
- Хоть и не вполне я приготовился к приему, - сказал он, - добро пожаловать! Заходите во двор замка.
Они все вошли в замок: в одной половине его расположились коннахты, в другой - улады. Не мал был поистине этот дом. Семь ворот было в нем, и между каждыми двумя воротами было по пятидесяти полатей. Но неласковы были лица сошедшихся на пир: между многими из них бывали уже схватки раньше. Со времен за триста лет до рождества Христова шла распря между уладами и коннахтами.
Для гостей был заколот кабан Мак-Дато, который семь лет кормился молоком шестидесяти коров. Видно, ядом вскормили его, ибо великое побоище между мужами Ирландии произошло из-за него.
Итак, подали им кабана, обложенного кругом сорока быками, не считая всякой другой снеди кроме того. Сам МакДато распоряжался пиршеством.
- Даю слово, - сказал он, - других таких быков и кабанов не найти во всем Лагене. Если всего этого вам окажется сегодня мало, то завтра мы заколем для вас еще новых.
- Добрый кабан, - сказал Конхобар. - Поистине добрый, - сказал Айлидь. - Но кто будет его делить, о Конхобар?
- Чего проще! - воскликнул Брикрен, сын Карбада, (3) со своего верхнего ложа. (4) - Раз здесь собрались славнейшие воины Ирландии, то, конечно, каждый должен получить долю по своим подвигам и победам. Ведь каждый нанес уж не один удар кому-нибудь по носу.
- Пусть будет так, - сказал Айлиль.
- Прекрасно, - сказал Конхобар. - Тут у нас немало молодцов, погулявших на рубеже.
- Нынче вечером они тебе очень пригодятся, о Конхобар!-воскликнул Сенлайх Арад из тростниковой заросли Конолад, что в Коннахте. - Не раз оставляли они в моих руках жирных коров, когда я угонял их скот на дороге в тростники Дедаха.
- Ты оставил у нас быка пожирнее, - отвечали ему улады, - своего брата Круахнена, сына Руаддома, с холмов Кополада.
- Лучше того было, - сказал Лугайд, сын Курои, - когда вы оставили в руках у Эхбела, сына Дедада, в Темре Тростниковой, вашего Лота Великого, сына Фергуса, сына Лете.
- А что, если я напомню вам, как убил я Конганкнеса, сына Дедада, сняв с него голову?
Долго бесчестили они так друг друга, пока из всех мужей Ирландии не выдвинулся один, Кет, сын Матаха из Коннахта. Он поднял свое оружие выше всех других. Взяв в руку нож, он подсел к кабану.
- Пусть найдется, - воскликнул он, - средь мужей Ирландии тот, кто посмеет оспаривать у меня право делить кабана!
Погрузились в молчание улады.
- Эй, Лойгайре! - сказал Конхобар.
Лойгайре поднялся и воскликнул:
- Не бывать тому, чтобы Кет делил кабана перед нашим лицом!
- Погоди, Лойгайре, - отвечал Кет. - Я тебе кое-что скажу. У вас, уладов, есть обычай, что каждый юноша, получив оружие, должен испробовать его в первый раз на нашей меже. Пошел и ты к нашему рубежу, и мы встретились там. Пришлось тебе на меже оставить и колесницу и коней, а самому спасаться, получив рану копьем. Не тебе подступать к кабану!
И Лойгайре сел на свое место.
- Не бывать тому, - воскликнул другой прекрасный, рослый воин из уладов, вставая со своего дожа, - чтобы Кет делил кабана перед нашим лицом!
- Что это за воин? - спросил Кет.
- Лучший, чем ты, - был ему ответ. - Это Ангус, сын Руки в Беде, из Улада.
- А почему прозвали твоего отца Рукой в Беде? - спросил Кет.
- Почему же?
-Мне то известно,-сказал Кет.-Однажды выехал я на уладов. Пошла кутерьма. Все сбежались, в том числе и твой отец. Он метнул громадное копье в меня. Я подхватил его и пустил в него обратно; копье отшибло ему одну руку так что она упала на землю. Не его сыну спорить со мной. И Ангус сел на свое место.
- Выходите дальше, - сказал Кет, - или я примусь делить кабана.
- Не бывать тому, чтобы Кет делил кабана перед нашим лицом! - сказал другой прекрасный, видный воин из уладов.
- Что это за воин? - спросил Кет. - Эоган, сын Дуртахта, - сказали ему, - король Ферманага.
- Я тебя однажды уже встречал, - сказал Кет.
- Где же это было? - спросил тот.
- Это было перед твоим домом, когда я угонял твой скот. Поднялся крик кругом, и ты прибежал на него. Ты метнул в меня копье, которое я отразил щитом. Затем я поднял его и пустил в тебя: оно попало тебе в голову и выбило глаз. Все мужи Ирландии видят, каков ты, одноглазый. Это я выбил тебе другой глаз. И Эоган сел на свое место.
- Эй, улады,-крикнул Кет,-выходите дальше!
- Не будешь ты делить кабана! - крикнул Мунремур, сын Гергена.
- Уж не Мунремур ли это? - спросил Кет. - Так знай же, Мунремур, что я наконец уплатил тебе долг. Не прошло и половины дня с того часа, как я снял голову с троих людей, и один из них - твой старший сын. И Мунремур сел на свое место.
- Выходите дальше! - вскричал Кет.
- Выходим! - сказал Менд, сын Салхолкана.
- Это кто такой? - спросил Кет.
- Менд, - отвечали ему.
- Эге, - воскликнул Кет, - все славные имена выступают против меня! Ведь через меня твой отец получил свое прозвище. Я отрубил ему мечом пятку, и он спасся от меня, прыгая на одной ноге. Сыну ли Одноногого спорить со мной?
Тот сел на свое место.
- Выходите дальше! - крикнул Кет.
- Выходим! - воскликнул громадный седой воин из Уладов, страшный на вид.
- Кто это? - спросил Кет.
- Кельтхайр, сын Утехайра, - отвечали ему.
- Погоди немного, Кельтхайр, прежде чем сокрушать меня,-сказал Кет.-Случилось однажды, что я подкрался к твоему дому. Поднялся крик кругом. Все сбежались, и ты в том числе. Но это плохо для тебя кончилось. Ты метнул в меня копье. Я тоже метнул копье в тебя, и оно пронзило тебе ляжку и ранило чуть повыше. С тех пор болит твоя рана, и не было у тебя больше ни сыновей, ни дочерей. И ты хочешь состязаться со мной?
Кельтхайр сел на свое место.
- Выходите дальше! - крикнул Кет.
- Изволь! - заявил Кускрайд Заика из Махи, сын Конхобара.
- Это кто такой? - спросил Кет.
- Это Кускрайд, - отмечали ему. - Поистине лицо у него королевское.
- Невежлив ты, что не узнаешь меня, - сказал юноша.
- Ладно,-ответил Кет.-Первый свой боевой выезд, юноша, ты совершил против нас. На рубеже мы встретились с тобой. Ты оставил там треть людей, что были с тобой, и сам, помнится, ушел с дротиком в горле. Потому-то и не можешь ты вымолвить слова как следует, ибо мой удар порвал тебе связки в горле. С тех пор и зовут тебя Кускрайд Заика.
И так, одного за другим, обесчестил Кет всех воинов Улада.
В то время как он. с ножом в руке, уже готов был приняться за кабана, все увидели Конала Победоносного, входящего в дом. Одним прыжком очутился он среди собравшихся. Великим приветом встретили его улады. Сам Конхобар снял венец со своей головы и взмахнул им.
- Хотел бы и я получить свою долю! - воскликнул Конал. - Кто производит дележ?
-Пришлось уступить тому, кто делит сейчас,-сказал Конхобар, - Кету, сыну Матаха.
- Правда Ли,-воскликнул Конал,-что ты, Кет, делишь кабана?
Запел Кет:
- Привет тебе, Конал! Сердце из камня! Дикое пламя! Сверканье кристалла! Ярая кровь кипит в груди героя, Покрытого ранами, победоносного! Ты можешь, сын Финдхойм, (5) состязаться со мной! В ответ запел Конал:
- Привет тебе, Кет, первенец Матаха! Облик героя! Сердце из кристалла! Лебединые перья! Воитель в битве! Бурное море! Ярый бык прекрасный!
Все увидят, как мы сойдемся, Все увидят, как разойдемся. Пастух о битве нашей расскажет, И простой работник не раз о ней вспомнит. Выходят герои на схватку львиную. Кто кого нынче в этом доме повалит? - Эй, отойди от кабана! - воскликнул Конал.
- А у тебя какое право на него? - спросил Кет.
- У тебя есть право вызвать меня на поединок, - сказал Конал. - Я готов сразиться с тобой, Кет! Клянусь клятвой моего народа, с тех пор, как я взял копье в свою руку, не проходило дня, чтобы я не убил хоть одного из коннахтов, не проходило ночи, чтобы я не сделал набега на землю их, и ни разу не спал я, не подложив под колено головы коннахта.
- Это правда, - сказал Кет. - Ты лучший боец, чем я. Будь Анлуан здесь, он вызвал бы тебя на единоборство. Жаль, что его нет в доме.
- Он здесь, вот он! - воскликнул Конал, вынимая голову Анлуана из-за своего пояса.
И он метнул ее в грудь Кета с такой силой, что у того кровь хлынула горлом. Отступил Кет от кабана, и Конал занял его место.
- Пусть поспорят теперь со мной! - воскликнул он. Ни один из воинов Коннахта не дерзнул выступить против него. Но улады сомкнули вокруг него щиты наподобие большой бочки, ибо у плохих людей в этом доме был скверный обычай тайком поражать в спину.
Конал принялся делить кабана. Но прежде всего он сам впился зубами в его хвост. Девять человек нужно было, чтобы поднять этот хвост; и, однако же, Конал быстро съел его весь без остатка.
Коннахтам при дележе Конал дал лишь две передние ноги. Мала показалась им эта доля. Они вскочили с мест, улады тоже, и все набросились друг на друга. Началось такое побоище, что груда трупов посреди дома достигла высоты стен. Ручьи крови хлынули через порог.
Затем вся толпа ринулась наружу. С великим криком стали они там резаться. Поток крови, лившейся во дворе, мог бы привести в движение мельницу. Все избивали друг друга. Фергус вырвал дуб, росший посреди двора, вместе с корнями, и вымел им врагов за ограду двора. Побоище продолжалось за воротами.
Тогда вышел наружу Мак-Дато, держа рукой своего пса. Он спустил его, чтобы посмотреть, чью сторону примет пес своим песьим разумом. Пес принял сторону уладов и накинулся вместе с ними на коннахтов, которые, вконец разбитые, обратились в бегство. Рассказывают, что на полях Айльбе, через которые отступали Айлиль и Медб, пес вцепился зубами в дышло их колесницы. Тогда Ферлога, возница Айлиля и Медб, так хватил его мечом по шее, что туловище его отвалилось; голова же осталась вцепившейся зубами в дышло. Оттого-то, по имени пса Айльбе, и прозвали это место Полями Айльбе.
|